I
Искатель
"Слезы - боязливцу, молитва - мужику,
Петля - потерявшему корону дураку".
"Тому, кто столько отдал, надежды не дано -
Должно Железо править, всем - Железо одно!"
Киплинг, Железо
Лучи тусклого утреннего солнца легли на каменную кладку, и длинные тени протянулись от колонн. Витражные стекла многочисленных высоких окон покрывала седина инея. Огромный зал промерз насквозь.
Вдоль стен жались немногочисленные придворные. Все, как один, в черном. Собравшиеся не выражали никаких эмоций, ни одобрения, ни порицания. Из-за холода из их ртов вырывался пар, делая толпу похожей на стаю драконов.
Наверху, в тени галереи, стояла одетая в бирюзовую котту* женщина. Ее бледное лицо застыло неподвижно, но взор беспокойно метался по залу. Женщина следила за происходящим внизу, следила зорко, почти не моргая. Пальцы руки, безвольно опущенной вдоль тела, мяли краешек длинного крылообразного рукава. Если бы хоть один из придворных соизволил отвлечься и взглянуть на эту женщину, он не обратил бы внимание ни на лицо, ни на платье. В ней наблюдалась затмевающая все прочие детали странность: сквозь нее просвечивали стены, а изо рта не вырывался пар от дыхания.
Но никто так и не обратил на нее внимания, все взгляды были прикованы к двум фигурам в центре зала: короля на троне и связанного юноши перед ним.
Палач полировал тяжелый двуручный молот. Металлический наконечник блестел как зеркало. В нем отражался и палач, и придворные: личности, которые лишь в отражении стояли рядом, а в жизни приближались друг к другу лишь в самые скорбные минуты.
Женщина в бирюзовом заметила предвестника казни и вздрогнула. Губы скорбно сжались, ресницы затрепетали. Она невольно перевела взгляд обратно к центру зала, где постепенно разворачивалось основное действо.
Король улыбался. Брови нахмурены, но в глазах светился огонек нескрываемого удовольствия.
Юноша у подножия трона, напротив, всем видом демонстрировал равнодушие. Несмотря на связанные запястья, он стоял прямо, чуть опустив веки, будто правитель, созерцающий владения. У пленника были ухоженные, не знавшие тяжелой работы руки, волосы до пола, лицо без единого шрама. В свете факелов мерцала дорогая ткань одеяний.
На короле же – кольчужный доспех, на руках и груди – обереги. Пальцы его то и дело дергались к рукояти меча. Вкруг трона стояли разноцветные свечи и расходились линии лигатур. Янтарные ореолы охватывали свечи и вносили хоть немного тепла в скованный холодом зал.
Взгляды короля и стражей постоянно устремлялись к рукам юноши – таким тонким и кажущимся бессильными.
- Что все это значит, Энет? – надменно спросил пленник.
- Великий Ралет спрашивает меня? – с издевкой уточнил король, - а что же твой Дар? Неужто молчит?
Ралет презрительно поджал губы.
- Я – такой же Ксандра, как и ты. Твой поступок бессмыслен, он лишь усугубит ситуацию.
- Бессмыслен? Отчего же?
Ралет насмешливо улыбнулся:
- Чтобы заставить меня говорить, придется пролить мою кровь. А если ты это сделаешь, ты нарушишь закон и вызовешь гнев духов. Таким образом, ты не можешь ничем мне навредить.
- Пролить кровь? Ни в коем случае. Палач! Дробилку.
Ралет покосился на темную фигуру палача. Почтительно поклонившись и королю, и пленнику, тот приблизился, сжимая в руках молот.
- Лютню! – скомандовал Энет.
- Не смей! – вскрикнул его соперник.
В зал внесли лютню с золотой гравировкой.
- Где она? – строго спросил Энет, - подумай, прежде, чем ответишь. Стоит ли драгоценная лютня и, возможно, твоя жизнь, какой-то книги с заклинаниями? Да и к чему она тебе? Ты сам же ее и написал.
Но Ралет пренебрег советом и ответил без промедления:
- Только рискни ее разбить – и, клянусь, от тебя и пепла не останется!
Энет вздохнул и кивнул палачу. Взмах молота – от лютни остались лишь щепки. Ралет издал стон, будто ударили не по лютне, а по его собственному телу. Его брови взлетели в удивлении, затем его черты исказились от ярости.
- Ничтожество! Вот только дай мне освободиться и ты заплатишь!
- Спрошу снова, - спокойно продолжил король. - Где она? В этот раз не рассчитывай на милосердие.
Ралет помотал головой. Его решимость не поколебалась.
- И что дальше? Ты меня не удержишь. Даже эти путы – и те скоро падут. Я сильнее тебя. Но теперь – теперь не рассчитывай на пощаду!
Глаза Ралета потемнели и зло сверкали. Слова буквально вылетели, как горящие стрелы.
Энет кивнул во второй раз.
Стражи толкнули юношу в спину, швырнули на колени. Женщина на галерее ахнула. Ралет сопротивлялся, но воины прижали его к полу. Палач обернул руки пленника несколькими слоями плотной ткани, прицелился и обрушил весь вес молота на узкие ладони. Раздался хруст. Пленник закричал, отворачиваясь и закрывая глаза. Молот взлетел и рухнул еще три раза.
Несомненно, переломы должны были ужасать, но все – и раздробленные кости, и пробитую ими плоть – надежно скрывала ткань. Ни одна капля крови не коснулась пола.
- Теперь ты скажешь? – Энет понизил голос и подался вперед.
Ралет нашел в себе силы пронзить мучителя взглядом и прошипеть:
- Никогда! Подлец... Да будешь ты проклят!
Стражи побледнели.
Король вскочил и почти панически воскликнул:
- Умолкни!
И поспешно выхватил кинжал. На какой-то миг показалось, что в руках Энета только украшенная рубинами рукоятка. Но, воздух затрепетал от жара. Из рукоятки протянулась полоса живого огня.
Ралет судорожно сжал челюсти. Пленник сразу разгадал намерения короля. Но, тщетно: Энет прижал несколько точек у углов нижней челюсти, и мышцы рта расслабились.
Ралет беспомощно забился и замотал головой, силясь вырваться из железной хватки короля.
Женщина отшатнулась и, зажмурившись, прижалась к стене. За ее спиной раздался дикий вопль.
Энет выпрямился и сделал шаг назад. У подножия трона, придавленная толпой стражников, распростерлась корчащаяся от боли фигура. По полу разметалась грива искристо-пепельных волос. Обмотанные тканью культи тянулись к горлу. Но снова: ни капли крови не пролилось. Только кожа на лице почернела и покоробилась от ожогов.
Король выругался.
- Идиот! – Энет обошел Ралета, - ты не оставил мне выбора! Так сложно было рассказать? Или не способен смириться с поражением? Но нет, это тебе не поможет. А за дерзость свою ты будешь наказан. Принесите яд Мориэль.
Слуги заметались. Стражи ослабили хватку, видя беспомощность пленника.
На подносе внесли темный фиал. На несшем его слуге были плотные перчатки.
Женщина заставила себя обернуться. Каждая минута приносила ей страдание, словно на полу в зале лежал не пленник Энета, а она сама. По щекам катились слезы. Срываясь, они исчезали, таяли морозной дымкой.
- О Лейве! – не выдержала она, - ты же дух власти! Останови их.
Рядом с ней появился серебряноволосый мужчина.
Как и женщина, он выглядел мертвенно-белым, сквозь него виднелись занавеси и камни кладки на стенах.
- Как я вмешаюсь? Не ты ли подлила мне тот же яд, что сейчас убьет нашего сына?
Работа палача в этот раз не отняла много сил. Ралет почти обессилел. Еще немного, он потерял бы сознание. Бережно, словно нянька, дающая лекарство больному ребенку, палач встал на колени и влил яд в рот жертвы. Ралет больше не сопротивлялся. После утраты возможности говорить в нему словно что-то угасло. Из взгляда ушла ярость. Энет сел на трон и наблюдал. Он явно что-то обдумывал. После потери возможности выяснить, где книга, единственной наградой стало лицезрение мук обреченного врага.
Ожидание двора длилось часы. Смертельное зелье убивало неспешно. Придворные стояли безмолвно, подобные теням. Устав, немногочисленные дамы изредка переминались с ноги на ногу. Спросить разрешения сесть никто не осмеливался.
Мать Ралета беззвучно плакала. Лейве не пытался утешить супругу. Призрак потупился, словно стыдился собственного бессилия.
Время шло. Чем покорнее становился пленник, чем безропотнее принимал приближение смерти, тем больше разочарования и горечи отражалось на лице правителя.
Ралет едва дышал. Тело обмякло в руках стражей. Заметив это, Энет встал и направился к умирающему.
Лейве положил руки на плечи бывшей супруге и решительно развернул ее лицом к стене.
- Не смотри.
Мать Ралета услышала треск пламени – Энет вытащил меч. Свист, шипение огня. Крик.
Женщина вырвалась и обернулась.
Ее сын тихо стонал, прижав к груди обрубки рук, прикрытые обрывками длинных опаленных рукавов. Пахло горелой костью. Энет коснулся пылающим клинком того, что недавно было руками менестреля. Остался лишь пепел, да и тот вскоре развеяли сквозняки.
Вновь в руках Энета появился кинжал.
Низверженный, не способный от отравы и кровопотери подняться, Ралет собрал все силы и в последний раз окинул присутствующих обжигающим взглядом. Он напоминал неистового зверя, попавшего в жестокую ловушку.
Вдруг взор его метнулся туда, где стояла плачущая женщина. Единственный, кто взглянул на галерею. Он знал, кого увидит. Губы дернулись в грустной улыбке.
Король поднес к лицу пленника пышущий жаром клинок – и мир мага погрузился в темноту. Но в этот раз Ралет не кричал. Он улыбался.
- Никогда более твои глаза не сглазят, язык не сплетет нечестивого заклинания, а рука – магического пасса! – громогласно возвестил правитель. - Но прежде, чем меч снесет твою голову, я скажу, что станет с телом. Я вырву твое сердце и облеку в серебро, чтобы дух не обрел покоя. В серебряном саркофаге тебя положат в склеп, губительный для колдунов. Твоя музыка угасла. Твои адепты мертвы. Я сотру твое имя из всех летописей, уничтожу малейший след. Ты не боишься смерти, я знаю. И я обрекаю тебя на худшее, что возможно для творца: на забвение.
Ралет истерически рассмеялся. Он уже не мог ни говорить, ни видеть. Он не мог убить врага огнем, не мог обратить в камень. Но оба они, пленник и правитель, знали, что кое-что осталось.
«Книга!» – звучало в смехе мага.
«Искра, - услышал Энет в своем сознании, - порождает пожар!»
- Но огонь - не твоя стихия. – Энет обрушил пылающий меч на шею Ралета.
***
- Действительно, где же она? – в который раз спросил себя эльф-странник.
Обстановка располагала к размышлениям: эльф сидел на поваленном дереве в лесу. Вокруг носились бабочки. Стрекотали птицы. Ствол порос мхом, что делало данное конкретное дерево идеальным местом для сидения.
Размышлениям вторило шуршание листьев. Ветер раскачивал вершины деревьев, обдавал лицо свежим порывом.
Эльф вдохнул, наслаждаясь чистым лесным запахом.
- Будь я древним магом-гением, куда бы я отнес свою любимую книгу? – задумался странник.
С рассеянным видом сорвал травинку и сунул в рот. Пожевал. Ответ не приходил.
- Тьфу, - путник почувствовал во рту противный привкус насекомого, - сюда бы дивную траву лунных эльфов. И зачем их город разрушили? Такие зелья чудесные делали.... Вмиг бы разум прояснили.
Лес безмолвствовал. То есть, конечно, звуков как таковых в нем было хоть отбавляй: тилинканья, жужжания и скрипа - но ничего, что помогло бы найти решение.
Ноги постепенно отходили от долгой дороги. Мышцы все еще ныли, но эльф чувствовал силы возобновить путешествие. Надо сказать, почти безнадежное.
В сумке эльфа покоилась карта, вдоль и поперек расчирканная алыми крестиками. Каждый из них означал жестокое «не в этот раз!»
При мыслях о карте безмятежный настрой эльфа испарился.
- Но где-то, в конце концов, она должна находиться? – почти сердито спросил странник у пролетающей бабочки.
Глупое насекомое промолчало. Эльф издал разочарованный вздох, как будто ожидал услышать ответ.
- И, главное, адептов – много. А слуга – один? – странник полуприлег на самый мшистый участок, - бессмыслица! Будь я принцем, завел бы несколько. Десять. Или сто. Наделал копий книги – и разослал.
Неожиданная мысль заставила эльфа резко сесть.
- Что мешало ему так и поступить? – с ужасом прошептал искатель, - но... – долгая пауза, - где же тогда все эти копии? Почему не нашли ни одной? Даже Энет? Или нашел?... но не сказал... Или.... О Леора! – странник схватился за голову и повалился обратно на ствол, - как же все сложно! Думай, Альвитан, думай.
Деревья, как безучастные свидетели, стеной окружали страдальца. Ни одному живому существу не было дела до таинственных потерянных книг.
Постепенно тепло и зеленоватый лесной сумрак успокоили путника. В окружении, где ничего не происходит, трудно сохранять хаотичность мыслей. Альвитан прикрыл веки и позволил себе ненадолго уснуть. Через полчаса, с трудом преодолев дремоту, эльф сел и достал карту.
- Итак, - торжественно, как на арене, произнес искатель, - что мы имеем? – встряхивание карты в попытке распрямить заломы, - шесть «не то». Седьмой – седьмой точно окажется счастливым! И детектор горит, - взгляд на один из перстней с изумрудом, - и сам чувствую: поблизости магия. Не могут древние курганы стоять... эээ...лежать... пустыми. По эпохе близки к Ралету. Надо бы опросить местных...
Карта вернулась в сумку. Альвитан потянулся, разминая суставы, и неохотно поднялся. Раздвигая заросли резным деревянным посохом, искатель пошагал сквозь чащу.
Вскоре показалась петляющая по небольшой поляне дорожка. Кое-где на ней остались различимы края прямоугольных камней.
Альвитан приостановился и счистил концом посоха мох с одного из камней. На свет появились полустертые узоры. Несомненно, рукотворные. Камни – часть древней дороги?
Странник предвкушающе улыбнулся. Затем улыбка сменилась озабоченностью.
- Нельзя расслабляться заранее! - строго напомнил себе Альвитан.
Теперь он шел осторожно, периодически счищая мох, чтобы рассмотреть узоры.
- Любопытно... Похожи на эпоху гьоринов. Слишком старые. Старше эпохи Ралета. Неужто не то?
По-видимому, шуршание и бормотание искателя привлекли внимание: среди деревьев что-то шевельнулось. Лучи света на миг перечеркнула чья-то тень, а также Альвитан уловил взблеск солнечного зайчика на металле. Странник украдкой взглянул на подозрительные заросли и крепче сжал посох. Перстень-детектор оказался прямо напротив зарослей. В изумруде родилось слабое свечение - сигнал источника слабой магии.
- Кто ты? – крикнул Альвитан, - выходи, я тебя обнаружил.
- А я и не прятался, - из-за деревьев появился молодой эльф.
Странник внимательно рассмотрел нежданного встречного. Малахитовые глаза и медные волосы свидетельствовали о лесном происхождении. Удобная одежда в оливково-бежевых тонах, мягкие сапоги, скрадывающие звук шагов – облачение небогатое, но идеальное для жизни в чаще. Помимо очевидных мелочей: питьевого рога и колчана на поясе, походной сумки и прочего, Альвитан заметил блеск рукоятки кинжала за сапогом. В руках эльф держал короткий лук.
- Почему ты говоришь со мной так, будто я – вор, залезший в твой дом? – недовольно спросил встречный.
Альвитан умиротворяюще поднял ладонь:
- Кто знает, что таят здешние леса.
Эльф удивился:
- Сколько охочусь, ни о чем таком не слышал. А ты ждал чего-то необычного? Здесь?
- Как? А как же курганы неподалеку?
- Курганы? – не понял лесной, - ты про холмы на севере? Там что-то есть?
- Да так, слышал кое-что. Может, проведешь меня к ним? Не хочу блуждать зазря.
Альвитан сомневался в положительном ответе, но в этот раз удача заняла его сторону.
- Я все равно собирался охотиться там. Если хочешь, пойдем вместе.
Охотник выступил из полутени на древнюю дорогу и повел странника за собой. Время от времени он с любопытством поглядывал на искателя: последний намного превышал лесного по росту и, судя по реакции, здесь считалась нормой малорослость.
По дороге попутчики познакомились.
- Я – Альвитан, - начал искатель, - один из Последних Первых.
- Я Аваннир.... Из Первых, говоришь? Первые – это же самые древние эльфы? Самые... первые? – Аваннир спросил так буднично, будто сверялся на рынке с точностью цены на репу, а не уточнял легендарное определение, - так вот почему ты такой высокий. Древний.
Слова охотника звучали так, словно эльфы как рептилии – непрестанно росли, но Альвитан кивнул, не вдаваясь в подробности. К его радости, охотник заметил нежелание продолжать тему и замолчал.
Как и к личности искателя, Аваннир не проявил никакого интереса и к древним камням, даже когда Первый показал ему узоры. Разговор не клеился. Альвитан не жаждал раскрывать душу перед первым встречным, а его проводник, возможно, от природы, не отличался разговорчивостью. Да и о чем говорить случайным попутчикам?
Словно заполняя пустоту, вокруг буйствовала природа. Томно пахли мелкие лесные цветочки, в трухлявых пнях копошились рыжие муравьи. Повинуясь слабому ветерку, на ветвях колыхалась паутина. Стояла теплая погода, но здесь, под кронами, листва защищала идущих от зноя.
Аваннир с наслаждением вслушивался в шум леса. Шорохи и шепоты рощи для лесного жителя звучали как родная речь. Охотник чувствовал лес как часть собственной натуры, понимал каждую его составляющую. Альвитан провел под тенью крон не меньше времени и тоже любил находиться на природе, но не все звуки раскрывали перед ним свое значение. На лице искателя читалась большая беззаботность: его слух не вылавливал детали из какофонии звуков и, следовательно, не занимал разум их осмыслением. Аваннир же не только слышал, но и реагировал. Иногда он настораживался и сворачивал в сторону от изначального пути.
- Что тебя заботит? – наконец поинтересовался Первый.
Аваннир как раз застыл, вслушиваясь. Его нюх также работал: ноздри улавливали то, что пропускали глаза и уши.
- Тут живут крупные кусачие пауки. Не хочется с ними столкнуться.
- Я защищу нас, - Альвитан вскинул посох.
- Незачем. Они пока спят. Сумеречные. Идем!
Через полчаса или час земля пошла под углом. Деревья встали плотнее, и только редкие лучики света пробивались в чащобу. Температура заметно понизилась. Эльфы вошли в холмистую область. Альвитан начал присматриваться к местности. Густая трава покрывала склоны, и, словно влюбленные в танце, над зеленью вихрились стайки мошки.
- Мы на месте, - Аваннир не спешил уходить, - что ты все-таки ищешь здесь? Может, я смогу помочь?
- Посмотрим, - Альвитан решил пока не расставаться со спутником.
Унылая мелодия из жужжания комаров дополняла колорит места.
Странник коснулся рубинового перстня на руке. Внутри камня зародилось слабое янтарное свечение. Изумрудный же перстень-детектор горел ровным ярким светом. Где-то в земле ждал своего часа могучий артефакт.
Искатель поднялся на самую вершину, Аваннир последовал за ним. Здесь деревья росли особенно густо, вгрызаясь корнями в податливую мягкую почву. Корни, как клубок змей, мешали идти, переплетались под самыми неожиданными углами. На земле не имелось ни единого ровного участка, чтобы безбоязненно поставить ногу. Не будь путники эльфами, им пришлось бы туго. Аваннир ловко маневрировал, буквально порхал над лабиринтом корней, быстро переставляя ноги с выступа на выступ. Альвитан подобрал края длинной туники и проявил не меньшую сноровку. Посох он не использовал. В центре виднелось место, где корни пробили здоровую дыру. Они свешивались вниз и терялись в черноте.
- Будь начеку, - предупредил Альвитан.
Аваннир кивнул. Искатель осторожно приблизился к краю.
- Кажется, чисто, - глаза бессмертного начали светиться, приспосабливаясь к темноте.
Альвитан прищурился.
- Жалею в такие моменты, что не родился темным эльфом!
- Там совсем нет света? – забеспокоился Аваннир.
Альвитан сконцентрировался. Его кожа и волосы начали лучиться золотистым.
- Теперь есть, - странник заметил сбитые каменные ступеньки и начал спуск.
Лестница свернула резко в сторону и привела к тоннелю из каменных блоков, уходящему под углом еще ниже. Через десяток метров пришлось идти согнувшись. Еще через пять – ползти на четвереньках. Альвитан поднял подол мантии и нижней туники и заткнул за пояс. С сожалением взглянул на чистые пока штаны и встал на карачки. В проходе лежала набившаяся за годы грязь и пыль. Светлая ткань быстро покрылась пятнами. Сверху, в волосы и за шиворот, сыпалась земля. Искатель брезгливо морщился и щурился, то и дело отворачиваясь от валящейся трухи. Кое-где корни нашли лазейку в кладке и пробились сквозь стены. Теперь они свешивались поперек прохода, напоминая уродливые черные лапы. Кожу холодила подземная сырость. Пахло землей и влажным камнем.
В какой-то момент пальцы Альвитана нащупали пустоту. Тоннель обрывался вертикальной камерой вниз. В проем виднелся мозаичный пол.
Первый бросил вниз посох, с трудом развернулся, опустил ноги в проход, вцепился в край, свесился и, наконец, прыгнул. Высота составляла около пяти метров. Не так много для эльфа, особенно, для высокого. Альвитан перекатился по полу и поднялся. За спиной зашуршало – Аваннир не отставал от Первого.
Эльфы стояли в небольшой, метра три в диаметре, круглой комнате. Сюда не проникал свет. В центре, на неотесанном камне, покоилось иссохшее тело, завернутое в погребальный саван. Ткань не истлела, даже краски – чистые, пурпурные – сохранили яркость. Руки мумии лежали на груди. В них угадывались контуры какого-то предмета.
Альвитан подцепил край посохом и медленно сдвинул ткань. Показался обтянутый кожей череп, кончики пальцев и верхушка металлического молота.
- Что это? – прошептал Аваннир.
Альвитан взглянул на свои перстни. И изумруд, и рубин яростно пылали.
Первый сдернул ткань до пояса мумии. Молот появился во всей красе. Его рукоять оплетала кожа, у основания ручки переливалось кольцо из крупных сапфиров.
- Не то, - разочарованно выдохнул Альвитан, - но хоть что-то.
Странник шагнул вперед и схватился за рукоять. Там, где пальцы коснулись молота, пробежали искры, Альвитана швырнуло об противоположную стену. Аваннир побледнел и метнулся к нему.
Первый болезненно скривился. Посох лежал в стороне, выбитый из разжавшихся пальцев.
- Вот же... Кости вроде целы. Попробуй-ка ты.
- Что? – ужаснулся охотник, - ни за что.
Альвитан сел и потер ушибленную спину.
- Попробуй-попробуй! Вдруг повезет. Артефакты выбирают хозяина сами.
Аваннир покосился на мумию. Молот после прикосновения Первого будто проснулся. В глубине драгоценных камней то и дело проскакивали злые огоньки. Охотник решился и отложил лук.
- Если что – я на твоей совести! Если бросишь меня, пусть Лендорис, покровительница леса, тебе отомстит! – с этими словами Аваннир осторожно подошел к покойному, - привет тебе, герой, мне неведомый! Я не хочу тревожить твой дух, а только лишь вернуть миру потерянное сокровище. Как видно, адептом ты был Лемарина, духа земли, к нему и взываю: не знаю, зачем судьба привела меня в эту гробницу, но, если я и недостоин – не гневайся! Если молот не мне предназначен, я просто уйду и более не побеспокою сих останков.
Альвитан наблюдал за молодым эльфом со скепсисом.
Меньше слов. Лестью ты его не уболтаешь, уж поверь.
Аваннир притронулся самыми кончиками пальцев к рукояти. Ничего не произошло. Охотник собрался с духом и приложил всю ладонь. Молот недовольно загудел, но не ударил. Сапфиры на секунду загорелись ярким голубым огнем, но тут же погасли. Молот, разбуженный вторжением Альвитана, как будто опять впал в спячку.
Аваннир аккуратно разжал пальцы мертвеца и вынул молот. Затем эльф вернул погребальный плат на место.
- Любопытно, - Альвитан встал, - но хозяином он тебя не выбрал, это видно. Хотя и не оттолкнул. Лемарин хочет чего-то.
Аваннир покрутил молот, рассматривая детали.
- Что мне теперь делать?
- Оставь его себе, - великодушно разрешил Первый, Аваннир в ответ иронично вскинул бровь, что Альвитану не понравилось, - молот дождется своего часа. Я уверен. Может, среди твоих потомков будут кузнецы.
- У меня нет детей.
- Значит, будут. А теперь пора выбираться.
***
После нахождения молота Аваннир заметно оживился. Наконец-то эльф стал вести себя и выглядеть соответственно возрасту. В голосе зазвучал энтузиазм, юноша сыпал вопросами, в глазах загорелся интерес. Альвитан горько усмехался. На карте появился седьмой алый крестик.
Аваннир изъявил горячее желание закончить день за ужином с Первым. Он лично развел костер и подбил пару кроликов на жаркое. Молот Лемарина лежал в его сумке, коею на время охоты он положил на поляне, где остановился Альвитан.
Альвитан сидел у пылающего костра. Перед тем, как впасть в оцепенение, древний эльф не забыл начертить посохом защитный круг. Сейчас посох без дела валялся рядом, как обычная резная палка. Плечи Первого согнулись, эльф молчал, даже когда Аваннир вернулся с добычей. Карта лежала рядом на траве. Аваннир походя заглянул в нее.
- Ого!
Альвитан дернулся и свернул карту.
- Извини, не удержался... – Аваннир начал разделывать кролика, - пойми, для тебя, наверное, приключения привычны, а я вообще в первый раз видел мертвеца, не говоря уже про курганы.
- Угу.
- Знаешь, а я уже давно думал отсюда уехать. Даже не знаю, что держало. Все-таки мир не знаю. Этот молот... он как будто выдернул из рутины, - Альвитан подсек и сдернул шкурку, - как упавшая звезда. Понимаешь? Мне кажется, теперь я точно должен уехать, - движение ножом вдоль брюшка, - меня ничего не держит. Совсем! Не то что других. Я здесь чужой, - на траву посыпались извлекаемые внутренности, - отца не знаю, мать умерла. Клан меня не любит, уж не знаю, из-за чего. Возьми меня с собой?
Первый механично перемешал сырой палочкой ветки в костре.
- Зачем?
- Я хочу приключений. Раньше тоже хотел, но боролся с этим. Все-таки я не воин, денег нету, знакомых древних – тоже. Скальдов избегал, от песен шарахался – вдруг заманит, затянет, и влечу, куда не следует. А теперь – поздно! Берегся песни, в итоге на тебя наткнулся. Я потому и не спрашивал про Первых, боялся, что эмоции захватят. Мечтателю сказку, что пьянице бутылку, - Аваннир вздохнул и нанизал кролика на прут, - возьми меня с собой?
Альвитан опустил голову.
- Давай лучше о бутылках. У тебя есть выпить?...
Охотник поставил кроликов жариться и с готовностью полез в сумку.
- Я не тороплю с ответом. Обещаю вообще молчать. Мне все равно, что ты ищешь. Просто дай мне идти рядом. Может, я даже напишу песню.
- Лучше не надо, - мрачно отозвался Первый, - вино? Давай сюда.
Аваннир передал фляжку. Смеркалось. Костер отчетливее выступил на фоне темноты. Аваннир сел напротив Альвитана и с благоговением созерцал, как странник напивается.
К середине фляжки ожидание было вознаграждено.
Альвитан помешал сырой веточкой тлеющие угли. Подхваченные сквозняком, в стороны взвились медные искры, теряя тепло и угасая. Охотник подставил ладони к теплу. Несколько минут Аваннир слышал только треск рассыпающейся от жара древесины.
- Ты слышал о Ра... о Забытом принце?
Охотник отрицательно покачал головой.
- Забытый принц. Великий маг, - Альвитан нежно обнял винную флягу. -
Придумал делить магию на школы. Изобрел Зеркало, чтобы это деление осуществить. Написал уйму магических трактатов. Еще любил музыку. Пел красиво.... – Альвитан прищурился, что-то вспоминая, - у него была любимая лютня, но ее разбили.
Вдумчивый продолжительный глоток. Аваннир снял кроликов и положил на листы подорожника остывать.
- Но главной его заслугой считается сбор и сохранение заклинаний всех школ магии в особую книгу. Даже тот, кто магией не наделен, вроде... человека... смертного, короче, прочитав книгу, сможет горы свернуть и моря заштормить. То есть, взбурлить. В общем, вызвать шторм! – Альвитан потряс флягой.
Внутри забулькало вино, видимо, озвучивая штормящее море.
Аваннир вскинул бровь.
- Неужели? И куда же он делся, такой могущественный?
- Вот! – восторженно взвизгнул Первый.
Аваннир отдернулся.
- Самый лучший вопрос! – глаза Альвитана вспыхнули, - Забытый принц был сыном самих Лейве и Имиль, духов магии и власти, и, как следует, обладал даром предвидения. Он целиком полагался на свои способности. Неудивительно, что, когда его родители погибли, он был уверен, что станет правителем их страны, Аллинда.
- Что же помешало?
- Соправитель Лейве, Эльдарат. Дух войны. У него тоже был сын, Энет. Забытый принц отнесся к конкуренту с презрением – как же! Воин, не маг, да еще и не провидец. Отпрыск не Власти, а Войны. Никаких шансов! И принц расслабился. Захотел поиграть. Закрыл чарами проход к короне, так что Энет не мог короноваться, но и сам ее брать не стал. А потом уже начал над соперником издеваться: то кошмарами замучает, то еду всю во рту обращает в камень, то любимого коня прикончит. В свободное время, конечно, он продолжал и магическим искусством заниматься. Говорил, что пока не готов к ответственности.
- И? Что сделал Энет? – Аваннир взял одного из кроликов и начал есть.
- У Забытого принца был гейс, запрет. Он видел будущее до тех пор, пока не соприкасался с существами... как бы выразиться.. противоположного пола. У многих провидцев такое ограничение: Дар и непорочность идут рука об руку. Лично я не назвал бы Забытого принца непорочным, у него других пороков хватало, но некую физиологическую условность он соблюдал. Ему было не сложно. Он же сын Имиль, а она дух не только магии, но и холода. И Рал... То есть, Забытый принц, никого не любил и ни к кому не стремился. И вот, Энет написал Забытому, что зовет его на ужин «по-братски», чтобы примириться и покориться. Забытый принц, бесстрашный в своей самоуверенности, пришел. Энет подпоил его ильгелинором - мутящим ум и разогревающим кровь пойлом, а потом подослал девицу. Утро несчастный встретил уже в путах. Предчувствие опасности его покинуло, и стражники связали мага во сне. А затем... Затем его казнили. Энет слышал о книге, но не смог найти.
- Зато хоть до короны добрался, - заметил Аваннир.
- О да, - Альвитан вздохнул безрадостно, - ему хоть что-то перепало. В отличие от меня.
- И давно ты ищешь книгу?
Странник погрустнел.
- Достаточно. Лазил по руинам эпохи, собирал манускрипты. Все факты за то, что принц наврал и книги в помине не существует.
- Но ты продолжаешь искать?
Альвитан таинственно заулыбался и, воодушевившись, даже подтянул поближе лист с оставшимся кроликом. К искателю вернулся аппетит.
- Если бы не один момент, я бы даже не принимался за поиски, - Альвитан откусил от лапки.
- Не представляю, какие тут могут быть доказательства.
- А как насчет личных слов Забытого принца?
Аваннир нахмурился.
- Я же Первый. Какую легенду ни возьми, всему я когда-то был современником. Даже Рал... А, да что там! Даже Ралету. И плевал я на Энета с его указом! – Альвитан выпил последние капли вина, - больше нету? Жаль... Хороший был мальчик. Талантливый. Даже гениальный. Этого его и сгубило. Родители его обожали: единственный сын, наследник и гордость. Да и родители – кто? Духи. Даже целые Элементали. Сильнейший маг эпохи – мог ли он знать меру? А я ведь предупреждал. Но так даже лучше. У него были слишком масштабные планы. И не-Аллинд в этот масштаб не подпадал. Нет, не спрашивай. Лучше тебе не знать. Нам всем лучше.
Постепенно слова перешли в бессвязное бормотание. Веки Альвитана смыкались, он накренился, пока наконец полностью не сполз наземь. Аваннир накинул на плечи спящему его плащ и тоже начал устраиваться на ночь. Чары Первого надежно хранили сон эльфов.
***
Аваннир проснулся в предрассветных сумерках. Юный эльф лег на бок и долго смотрел в чащу. Лесные эльфы хорошо видели в сумерках, но не через самые густые тени. Гадая, что скрывает темнота, Аваннир представлял, как жилось древним? Даже звезды светили иначе. За тысячи лет танец созвездий изменил узор ночного неба. Воздух был теплее, наполнен запахами цветов. Величественные горы, не источенные эпохами, возвышались над ковром древесных крон. Жизнь могла оборваться в любую минуту, стоило когтям хищника сомкнуться на горле...
За спиной зашуршало. Аваннир вздрогнул и подскочил. Альвитан неторопливо собирал вещи. От костра остались тлеющие угли. Рядом валялась опустошенная фляжка и кроличьи косточки.
- Куда ты? – охотник зевнул и протер глаза.
Небо только-только порозовело и на листьях еще лежала роса.
- В Аллинд.
Охотник потянулся.
- Ты вчера не ответил.
- На что? – Альвитан достал гребень и пару раз провел по волосам.
Порядка после вчерашней попойки это не прибавило. Волосы имели умеренно спутанный вид.
- Возьми меня с собой?
- Я еще не сказал, куда иду.
- А я еще вчера говорил, что мне все равно. Лишь бы отсюда.
Древний эльф полюбопытствовал:
- Отчего же? К соклановцам в карты нос суешь? Или знакомых подпаиваешь?
Аваннир скрипнул зубами.
- Нет, чужие гробницы вскрываю!
- А, понял! Достаешь неумелыми шутками, - кивнул Альвитан, - отлично, ты мне подходишь. Иду я, кстати, в Аллинд. Это последнее место, где стоит искать – Энет прочесал все от и до еще во времена Ралета, но вдруг что пропустил? Понесешь мою сумку. Должен же от тебя быть прок. Вино, должен сказать, премерзкое: в голове будто табун туров скакал.
- Надо полагать, напоили тебя насильно, - зло отозвался Аваннир.
Альвитан только рукой махнул: собирайся!
Так охотник отправился в странствие с искателем книги.
Весь день не происходило ничего выдающегося. Аваннир перед уходом даже домой не заглянул. Дескать, не ждут и все такое.
Вечером, обстоятельно поужинав густым супом из кореньев, орехов и семян, Альвитан приступил к чаепитию. Оно выражалось в ряде небольших глотков травяного отвара из походной фляжки и ленивому рассматриванию звезд. На десерт у путника с собой имелись печенья из орехов с медом. Альвитан охотно угостил и Аваннира. Древний большую часть ужина молчал и сразу же заснул после чая.
Поднялись снова на рассвете. Путь продолжился. Запасы воды и еды обеспечивал лес, большего эльфам не требовалось. Ночевали все так же, под открытым небом и защитой магии. Лишь однажды, когда пошел дождь, Аваннир возжаждал крышу над головой.
После заката, сидя у костра и разглядывая смутные блики звезд, оттененные языками пламени, молодой охотник мечтал и представлял свое будущее. Аллинд упоминался лишь как отголосок старых легенд. Из северных земель иногда проходили путники, рассказывающие о далекой стране, где вечна зима...
- Кто правит Аллиндом? Кто может в нем жить? – вырвалось у Аваннира.
Альвитан пребывал в хорошем настроении и снизошел до разговора:
- Их правители - Ксандра, дети духов... Я бывал там в годы, когда народ только зарождался. Аллиндцы – такие же эльфы, как и мы, но выше и не боятся морозов.
- Еще выше тебя? – поразился Аваннир, - признаться, я среди своих считаюсь длинным, но ты меня переплюнул.
Альвитан рассмеялся:
- Дитя! Я далеко не самый высокий. Твои предки были моего роста, а некоторые даже выше. Ты, кстати, действительно намного рослее своих сородичей. Может, ты полукровка? – Аваннир обиженно насупился, но Альвитан продолжал: - Темные эльфы еще крупнее, выше даже аллиндцев. Но не размеры должны тебя беспокоить. Жители Аллинда - искусные маги. Способны движением руки подчинить разум и заставить себе служить.
- Разве это возможно? Магия требует тщательной подготовки.
Альвитан усмехнулся и сделал пасс. Огонь погас. Охотник подскочил. Последовал второй пасс – и обугленные ветки опять охватила веселая пляска пламени.
Аваннир сел и перевел дыхание.
- Больше нет вопросов? – подмигнул Первый, - ты все еще хочешь идти со мной?
Аваннир медленно кивнул. Его глаза завороженно смотрели в огонь. Лицо раскраснелось от прилива эмоций.
- Значит, сказки могут быть правдой... Значит, все возможно.
- Как просто тебя убедить.
- Но я думал, что такое невозможно! – воскликнул Аваннир, - еще неделю назад Первые эльфы, магические пассы и Лемарин для меня были не больше, чем словами! Я хотел верить, конечно... Но не верил же! Да и кто поверил бы? Скажи, а драконы – драконы существуют? А русалки? А единороги? Не молчи, ты же должен знать!
Альвитан закутался в плащ.
- Если я скажу, что нет, ты мне не поверишь. Если отвечу «да», поверишь всему. Ты всему уже придумал ответ, так зачем спрашивать?
- Но это же правда! Вот отсюда и пошли легенды, - возразил Аваннир, - а я не верил. Думал, в лесу только зверье и мелкие чудища, вроде боквусов* и блуждающих огоньков*.
- Эх, до чего мы докатились... Вот уже и эльфы перестали верить в сказки!
Альвитан накинул капюшон и лег. Вскоре его дыхание стало размеренным – искатель заснул.
Аваннир лег на спину. Звезды, бесконечно недоступные, игриво подмигивали с небосвода. Казалось, они в заговоре с Первым и молчанием прячут от молодого эльфа дивные неведомые истины. Помнят ли звезды хлопанье драконьих крыл, бередящих ночную тишь? Бродят ли еще по лесам, никем не обнаруженные, белоснежные горделивые единороги? Сколько раз охотник проходил мимо фэйри, затаившихся в цветах?
Только на рассвете эльфу удалось заснуть.
***
Следующий день выдался солнечным и ветреным.
Странники шли по аллее. Старые деревья как стража обступили полузаросшую дорогу.
- Ей давно не пользовались, - Аваннир осторожно ступал между трав, стараясь не ломать стебли.
Первый же шаг под кроны – и охотник сумрак окатил с ног до головы, как струи прудовой воды.
- А знаешь, - вдруг произнес Альвитан, беззв